Лия Чернякова
"Не добродили по пескам, не осознали суть пустыни..."
ецензия к книге «Траектории возвращений»
Неожиданно-ожидаемыми строками начался для меня этот сборник:
Не добродили по пескам, не осознали суть пустыни...
А с чего же еще начинать траектории возвращения, как не с этой самой сути, до которой дойти невозможно. Но поэтому она и маячит, манит горизонтом и миражом, вечным внутренним камертоном, неприкаянностью и надеждой на скорое обретение дома.
Поэты – это те, кто идут по пустыне всю жизнь, а возможно, и после. По раскаленной Иудейской, или по снежной пустыне февральского Нью-Йорка, по пустыне водной глади у побережья Ки-Веста или по воздушной пустыне межатлантических перелетов, а быть может, по личной внутренней пустыне преодоления между свободой и служением, независимостью и принадлежностью че- му-то большему. Поэты эту пустыню оживляют миражами образов, наполняют голосами и смыслами, собирают ее суть по песчинке. Поэты пустыню начинают и выигрывают, даже если теряют себя в ней, даже если сами становятся пустыней.
С чего они ее начинают – с пирамид или с Яра, с танков под Иловайском или на улицах Праги, с дерзкого полета над Сивцевым или медленного спуска по Андреевскому к Подолу, с первого Седера или с третьих петухов – на самом деле это неважно, ведь рифмы ведут их по надежной нити Ариадны, в самый эпицентр, в самое яблочко раздора – нам только кажется порой, что они заблудились в своих скитаниях и поисках, ненароком соединив и перемешав все точки на карте: ...должно быть, прoсчитались звездочеты, лишив- шись траектории благой, и в том не виноваты остров Крит. Париж. Москва. Чикаго. Украина ...
И поэтому пустыня для них расцветает самыми неожиданными красками, как это бывает только с пустыней и поэзией. Не случайно ведь у Гари «Звук происходит от того, что тишина крошится мелом...» – Мелом безусловно, не песком, но чувствуете как зашевелились-задышали барханы? Как слова приобретают форму и объем. Поэзия Гари Лайта нe просто объемна, она настолько хорошо знакома с пятым измерением, что легко выносит читателя за его пределы, в шестое, седьмое и Бог знает какое ещё... Живые слова нa вес, вкус, звук и запах деликатно обнимают, обволакивают туманом, растворяют в сумерках, и легко переносят из «...города у Озера», в Город на Днепре, из детства в зрелость, из реальности в мечту и обратно. Но самое главное достоинство этих стихов в том, что они обладают особой магией – магией человечности. Мягко, совершенно незаметно они погружают в эту вселенную жизненных полуоборотов, силуэтов, взлётов, реминисценций, звёзд над океаном, полнолуния в Маленькой Гаване, и сорванного дыхания в Сорренто. Високосного февраля и весны, которой не будет. Нетронутых бокалов на подоконнике, недопитого кофе и выкуренных до фильтра сигарет. Песчинка за песчинкой – сказать об этом иначе – невозможно.
Поэзия Гари Лайта – истинная, настоящая. Она существует в каждой из этих бесконечных песчинок и увлекает читателя принять по крупицам её опыт, сочувствовать, сопереживать, танцевать и плакать, прикасаться и вздрагивать. И потом, когда-нибудь, вер- нуться из этой пустыни в свое только тебе предназначенное изме- рение, выйти в открытую теорию струн и взять в ней «...аккорд печальный и несмелый...».
Вот на этом аккорде, я, пожалуй, остановлюсь – на неопределенности и обещании. Ведь все, о чем я здесь пишу, это мой чита- тельский опыт, мои личные траектории возвращения. А у каждого читателя они свои. И чтобы я ни написала, эта древняя, бескрайняя, опасная и завораживающая пустыня стихов ждет вас. И какие траектории прочтения возникнут для вас в этой пустыне, известно лишь Провидению, и отчасти, наверное, автору.
Март 2018
Милуоки